Заледенел дом - Страница 84

- А где Вилка? - спохватился Стив, сообразив, что не видит бестию. - Вилка! Вилка, мать твою! Слышь, орк, где совомедведь-то?

- Был здесь, - отмахнулся Норах и мокрой тряпицей вытер испарину с бледного бардовского лба. - Удержись, слышишь? - повторил он, наверное, уже в сотый раз.

"А и удержится, пожалуй", - растерянно и горько подумал Стив.

- Вилка! Вилка!

Знакомое бурчание бестии донеслось от ствола раскидистого ясеня на противоположном краю поляны. Стив бездумно побрёл на звук. Нужно было придумать что-то, срочно, немедленно! Но что? И какую беду гнать первой, какого врага побеждать сначала? "Что у нас в пещере, кроме шлака? Во-первых, сумасшедший лес. Во-вторых, Иефу изнутри убивает призрак ведьмы. Нет, это во-первых. Но что будет, когда злобные кусты доберутся до этой поляны? А они доберутся, как пить дать, и времени всё меньше. Тогда всё-таки во-вторых. С другой стороны, если Иефа умрёт, то какая разница - лес или не лес, всё равно жить будет не за чем. Так что Иефа всё-таки во-первых. Значит, во-первых, пигалица. Во-вторых, лес. В-третьих, друид не в себе. В-четвертых, маг в отрубе. В-пятых..."

Бурчание совомедведя раздалось совсем близко, Стив поднял голову и понял, что, во-первых, всё это время внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не упасть, во-вторых, что уже рассвело, и, в-третьих, что ствол огромного раскидистого ясеня изуродован: кто-то забил в него железные скобы. И, в-четвертых, - что дурацкий совомедведь, вместо того, чтобы дежурить возле умирающей хозяйки, бурчит и булькает, и пыхтит, встав на задние лапы, и занят исключительно тем, что пытается подцепить клювом и выдрать одну из этих скоб, образующих рисунок... Стив выругался, проковылял несколько шагов прочь от дерева, обернулся, посмотрел, сплюнул, выругался ещё раз. Железные скобы, вбитые в ствол, складывались в знак Векны - большое V, заключённое в круг.

- Ну, хорошо же! - воинственно, насколько вообще был способен, сказал Стив и принялся за дело. Выдирать скобы из ствола оказалось делом немыслимо трудным - то ли он обессилел в конец, то ли вколачивали их не просто так, а каким-то хитрым магическим способом... Но с первой скобой Стив провозился целую вечность, и раза четыре успел решить, что умрёт сейчас, вот прямо сейчас, потому что невозможно и больно дышать ядовитым воздухом, и руки, будто набитые соломой, не способны на усилие. И стоять нет сил, и демон с ними, с этими скобами - всё равно не справиться... Всё равно вот-вот поляну заполонят взбесившиеся корни, и тут уже до задницы, забиты скобы в дерево или нет - воевать с лесом некому. А значит - не нужно больше издеваться над собой, и самое правильное сейчас - вернуться к умирающей пигалице, лечь рядом, взять её за руку, закрыть глаза и немножко отдохнуть перед смертью.

Стива ужасно раздражал совомедведь. Его упрямое бурчание и пыхтение не давало дварфу бросить это бесполезное занятие. Сдаться, спасовать, уступить - и кому? Бестии? Малолетней недосове? Мысль о том, что перед смертью его нагло обставит совомедведь, мучила хуже ядовитого воздуха, и он не останавливался. Сердце выпрыгивало из груди, перед глазами плавали мерзкие зелёные круги, но он всё-таки расшатывал проклятую скобу, пытался поддеть её лезвием топора. И когда скоба наконец-то вывалилась из изувеченного ствола и с глухим стуком свалилась на землю, ему вдруг стало немножко легче. Самую капельку, но стало. И Стив схватился со следующей скобой, бурча и пыхтя покруче любого совомедведя.

Ему казалось, что в тени ясеня он провёл целую вечность, но на самом деле прошло не больше часа, когда раздался отчаянный крик дриады. Крик, который оборвался почти сразу, словно ей заткнули рот кляпом. Стив обернулся, увидел взметающиеся из земли корни, дёрнулся к сопартийцам, но остановился. В стволе оставалась одна, последняя скоба. А что, если?...

- Дварф! Дварф, помоги! Дварф!

Нужно было выбирать, и выбирать быстро.

- Дварф! Быстрее!

И Стив выбрал.

- Продержись! - крикнул он и, как одержимый, с рычанием набросился на последнюю скобу.

- Стив! Мать твою, дварф! Помоги!

Стив понимал, что шансов мало. Стив понимал, что в магических штучках смыслит столько же, сколько Иефа в рукопашной. Стив понимал, что, если он ошибся, если не сработает, спасать будет некого и помогать будет некому. Стив понимал, что, возможно, обрекает на смерть друзей. Стив так много всего одновременно понимал, что у него холодел затылок и болел от ужаса живот - а с ним такого не случалось лет семьдесят как! И скоба, как специально, застряла в стволе намертво, и никак не хотела сдаться. Самое мерзкое было то, что он почти не слышал звуков боя, только орк рычал и матерился без перерыва, и звал на помощь, а значит - он дрался один. Значит, дриада отключилась, попытавшись создать какой-никакой огневик, значит, Зулин так и лежит трупом, значит, Ааронн так и не пришёл в себя. Значит, орк там один. А один он не справится. И мысль о том, что он, вполне вероятно, подписал им всем смертный приговор, когда не вступил в бой, а остался здесь... Нет-нет, эту мысль нужно было гнать как можно дальше.

Стив изорвал пальцы в кровь, занозил ладони, но не останавливался. Наконец, скоба поддалась его усилиям и шевельнулась, и он принялся расшатывать её, поминутно оглядываясь на сопартийцев, но не мог разглядеть, что там происходит - иначе пришлось бы остановиться.

- Дварф! Её забрали! Её забрали, будь ты проклят, предатель! Нет! Иефа! Иефа, впусти её!

Стив дёрнулся, будто его стеганули кнутом прямо по сердцу, но дела своего не бросил. Один шанс, единственный, последний. Если не выйдет, можно будет никуда не спешить. Используя топор, как рычаг, Стив навалился всем весом, поднажал так, что жилы затрещали, и скоба сдалась. По металлу юркими змейками пробежали красные искры, скоба задрожала, вспыхнула и вылетела из раскуроченного древесного ствола, как вылетает пробка из бутылки с перебродившим виноградным соком. Стив мешком свалился на землю, не справившись с силой инерции, и едва не пришиб топором Вилку.