Заледенел дом - Страница 57

- Обычно это называют муками совести.

- Ну, видимо, я бессовестный, - огрызнулся Зулин и замолчал.

"Зачем ты соврал ему? - удивленно протелепал Зверь. - Ты ведь действительно ничего не помнишь. Я рассказал тебе - да, но это мои воспоминания. Ты - не помнишь".

"И что дальше?! - мысленно взбеленился маг. - Соврал и соврал. Хватит с нас одной сумасшедшей!"

"Ты испугался".

"Еще раз спрашиваю - что дальше?!"

"Ничего, - Зверь презрительно подергал усами. - Ровным счетом ничего".

- Зулин! - Ааронн вскочил на ноги, завертел головой, прислушиваясь. - Зулин, ты слышишь?

- Что? - очнулся от мысленного диалога маг. - Что я должен услышать?

- Тихо! Неужели не слышишь? Иефа кричит.

***

Где это? Где?

Отчаянный птичий крик полукровки гулял между черными стволами деревьев и доносился со всех сторон сразу. Норах бежал, давно бросив разбирать путаный след, каким-то десятым чутьем угадывая верное направление, бежал, подныривая под низко нависшие ветки, пружинисто перепрыгивая выворотни и путаницу валежника. Где-то за спиной, все больше и больше отставая, пыхтел и матерился неугомонный дварф, но ждать его Норах не собирался.

И ведь это была на самом деле большая глупость - велеть ей идти в лес. И вовсе не потому, что Иефа вздорная дура, которая все делает наоборот. Что бы там ни говорили ее замечательные спутники, Норах знал, что та Иефа, которая тащила его, полумертвого, через чащу, та Иефа, которая серой тенью шагала на Зов, та Иефа, которая все порывалась простить ему долг и искренне удивлялась, когда он сопротивлялся, - та Иефа не стала бы упрямничать так по-идиотски. Она просто поняла что-то важное, о чем не подумали все остальные, что-то, что, кажется, теперь начал понимать Норах.

Это был отвлекающий маневр, верно? - сам себя спрашивал орк, и сам себе отвечал: да, верно. Это был отвлекающий маневр, настолько топорный, что разве слепой не заметил бы. А значит, она не могла не пойти. Значит, сейчас она кричит там, в лесу, потому что поняла что-то раньше, и, вполне возможно, уже поздно спешить на помощь, поздно...

Крик усилился, обрел четкое направление, Норах поднажал и стрелой вылетел из-под деревьев на широкую прогалину. Иефа неподвижно стояла, раскинув руки в жесте бесконечной покорности, запрокинув голову, закрыв глаза, и кричала. Норах резко затормозил, взрыхлив подошвами прелые листья и землю. Иефа менялась. Вспыхивала оранжевым светом, вытягивалась, волосы взметались черной бурей, руки, такие тонкие в обтрепанных рукавах чужой рубахи, покрывались черной запекшейся коркой, оплывали черты лица, а потом снова пшеничные пряди и знакомые упрямые скулы, и опять, и опять.

На прогалину выбежал Стив, наткнулся на орка, дернулся вперед, но Норах его остановил.

- Пусти!

- Стой, нельзя. Стой, Стив, ты видишь, что творится?

- Ей больно!

- Я знаю.

- Надо помочь ей!

- Как? Как ты собираешься ей помочь? Не мешай ей - это будет лучшая помощь! Она должна сама!

- Она же мучается!

- Да. Да, чтоб его так и разэдак, она мучается. Терпи.

- Задница Мораддинова! - выдохнул Стив. - Посмотри на ее руки!

- Я видел, - скрипнул зубами Норах. - Это все время так. Я не знаю, что делать.

- Почему она здесь?

- Потому что мы идиоты. Нас просто отвлекли всей этой мышиной возней, и пока мы дубинами махали, он что-то с ней сделал, ваш Себ, или как его там.

- Задница Мораддинова! - повторил дварф и схватился за голову.

- Хотелось бы знать, куда он подевался.

- Мне плевать, куда он подевался, - я хочу, чтобы это закончилось.

За спинами тихонько зашуршало, Норах дернулся, но напрасно - под деревьями стояла дриада.

- Этна! - дварф кинулся к дриаде, вцепился в худенькое плечо. - Этна, пожалуйста...

- Нет, Стив. Нет.

- Этна!

- Тише, - дриада осторожно высвободилась. - Нельзя. Ты уже вмешивался в ее трансформацию, тебе мало? Зулин вмешался тогда в пещерах, а Ааронн закончил то, что начал Зулин. Дайте ей хоть раз разобраться самой.

- Но ей больно.

- Если я ей помешаю, будет больнее.

- Терпи, - мрачно повторил Норах. - Терпи, Стиван.

Птичий крик полуэльфки перешел в вой, похожий на волчий, потом в страшный горловой хрип, потом Иефа вспыхнула в последний раз, взметнувшееся грозовое облако кудрей опало на плечи светло-русыми прядями, и руки... Что произошло с руками, Норах рассмотреть не успел, потому что полукровка вдруг замолчала и рухнула на землю, как подкошенная.

- Вот теперь - быстро! - скомандовала дриада и юркой тенью метнулась к барду. Норах бросился за ней, подхватил безвольное тело на руки.

- Да что б меня...! - выругался Стив, подоспевший как раз вовремя, чтобы увидеть, как изломанные пальцы пигалицы выпрямляются, как на них отрастают ногти, как исчезают черные запекшиеся струпья.

- В лагерь? - спросил Норах.

- Да, - коротко кивнула Этна. - И поторопись.

***

...только и оставалось, что отбиваться. Беспорядочно, глупо и беспомощно, так, что и не борьба вовсе, и не бой, и не сопротивление - а так, суматошное отбрыкивание, отпихивание, от... Но и на это беспорядочное "от..." сил уже не было. Иефа сгорбилась, закрыла локтями лицо, ладонями - голову, вжалась в сырую каменную кладку и застыла напряженным дрожащим комком. "У тебя ничего не выйдет. У тебя ничего не выйдет. У тебя ничего не выйдет..." - мысленно твердила она, пережидая густые волны боли. Терпеть становилось с каждой секундой все труднее, хотелось распахнуть объятия и принять в себя беснующуюся пустоту, потому что только так - Иефа знала это наверняка - станет легче.

"У тебя ничего не выйдет. У тебя ничего не выйдет. У тебя ничего не выйдет".

В тело впивались старые грязные крючья, невидимый рыбак тащил задыхающуюся Иефу в темноту, отпускал на минуту, потом подсекал, и мягкая слабая плоть рвалась с влажным треском, и голова лопалась, разлеталась на мелкие части, а потом снова стена, локти, ладони, и все по кругу...